Неужели так бывает?
-- Он за что сидел-то?
-- За кражу... -- И Любка беспомощно посмотрела на подругу.
-- Шило на мыло, --
сказала
та. -- Пьяницу
на вора... Ну и
судьбина
тебе выпала!
Живи
одна,
Любка.
Может,
потом путный какой подвернется. А
ну-ка да его опять воровать по­тянет? Что тогда?
-- Что тогда? Посадют.
-- Ну, язви тебя-то! Ты что, полоумная, что ли?
-- А я сама не знаю, чего я. Как сдурела.
Самой против­но... Вот болит
и болит
душа, как, скажи, век я
его знала. А знала
-- сутки.
Правда,
он
целый год письма слал...
-- Да им там делать-то нечего, они и пишут.
-- Но ты бы знала, какие письма!..
-- Про любовь?
-- Да нет... Все
про жизнь. Он, правда, наверно, повидал
много,
черт
стриженый. Так напишет --
прямо сердце забо­лит, читаешь. И я уж и не знаю:
то ли я его люблю, то ли мне его жалко. А вот болит душа -- и все.
А Егор в это самое время делал свои дела в райгороде.
Перво-наперво он шикарно оделся.
Шел по улице небольшого деревянного городка,
по дере­вянному тротуару,
в новеньком костюме, при галстуке, в шляпе, руки в карманах.
Зашел на
почту.
Написал на телеграфном бланке адрес, сумму прописью и
несколько
слов привета. Подал
бланк,
об­локотился
возле окошечка и
стал
считать деньги.
-- "Деньги передашь Губошлепу",
--
прочитала
девушка в окошечке.
--
Губошлеп -- это фамилия, что ли?
Егор секунду-две думал. И сказал:
-- Совершенно верно, фамилия.
-- А чего же вы пишете с маленькой буквы? Ну и фами­лия!..
--
Бывают похуже, --
сказал Егор. --
У
нас
в
тресте
один был
--
Пистонов.
Девушка
подняла
голову.
Она
была
очень
миленькая
де­вушка,
глазастенькая, с коротким тупым носиком.
-- Ну и что?
-- Ничего.
Фамилия, мол, Пистонов. -- Егор
был
серье­зен. Он помнил,
что он в шляпе.
-- Ну, и... нормальная фамилия.
--
Вообще-то нормальная,
-- согласился Егор. И вдруг забыл, что он
в
шляпе, улыбнулся.
И обеспокоился. --
Скажите, пожалуйста, -- сунулся он
в
окошечко,
-- вот я
при­ехал с
золотых приисков,
а
у меня совершенно тут
никаких знакомых...
-- Ну и что? -- не поняла девушка.
-- У вас есть молодой человек? -- прямо спросил Егор.
--
А
вам
что? --
Тупоносенькая
вроде не
очень
удиви­лась, а даже
оставила работу и смотрела на Егора.
--
Я в
том смысле, что не могли бы
мы
вместе совершить какое-нибудь
уникальное турне по городу?
-- Гражданин!.. --
строго повысила голос девушка. -- Вы не хамите тут!
Вы деньги переводите? Вот и переводите.
Егор вылез из
окошечка.
Он обиделся. Зачем
же
надо бы­ло
оставлять
работу и смотреть ласково? Егор так только и понимал теперь: девушка, прежде
чем
зарычать, смотрела
на него ласково.
К
чему, спрашивается, эти разные
штучки-дрючки?
-- И сразу на арапа берут! -- негромко возмутился он. -- "Гражданин!.."
Какой я вам гражданин? Я вам -- товарищ и даже друг и брат.
Девушка опять подняла на него большие серые глаза.
--
Работайте,
работайте,
-- сказал
Егор.
--
А то
только глазками
стрелять туда-сюда!
Девушка хмыкнула и склонилась к бланку.
--
Шляпу,
главное, надел, -- не удержалась и сказала она, не глядя на
Егора.
И
квиточек отдала, тоже не глядя: положила на стойку и занялась другим
делом. И попробуй отвлеки ее от этого дела.
-- Шалашовки, -- ругался
Егор,
выходя с почты.
--
Вы у
меня
танец
маленьких лебедей будете исполнять. Крако­вяк!.. -- Он зашагал к вокзальному ..далее 

<ght -->