знают -- и молчат.
-- Кто? -- не понял сын.
-- Ученые. У их микроскопы-то получше нашего -- все видят. И молчат. Не
хотят расстраивать
народ. А
чего
бы не сказать?
Может,
все
вместе-то и
придумали
бы, как их уничтожить. Нет, сговорились и молчат.
Волнение, мол,
начнется.
Андрей Ерин сел на табуретку, закурил.
-- От какой мелкой твари гибнут люди! -- Вид у Андрея был убитый.
Сын смотрел в микроскоп.
-- Друг за дружкой гоняются! Эти маленько другие... Кругленькие.
-- Все они -- кругленькие, длинненькие -- все на
одну масть. Матери не
говори пока, што мы у меня их в крове ви­дели.
-- Давай у меня посмотрим?
Отец
внимательно поглядел на сына... И любопытство, и страх отразились
в
глазах
Ерина-старшего. Руки его, натру­женные за
много
лет -- большие,
пропахшие смольем... чуть дрожали на коленях.
-- Не надо. Может, хоть у маленьких-то... Эх вы! -- Анд­рей встал, пнул
со зла табуретку. -- Вшей, клопов, личинок всяких -- это научились выводить,
а тут
каких-то...
меньше же гниды самой
маленькой -- и
ничего сделать не
можете! Где же ваша ученая степень!
-- Вшу видно, а этих... Как ты их?
Отец долго думал.
-- Скипидаром?.. Не
возьмет.
Водка-то
небось покреп­че... я ж пью, а
вон видел, што делается в крове-то!
-- Водка в кровь, что ли, поступает?
-- А куда же? С чего же дуреет человек?
Как-то Андрей принес с работы длинную тонкую
иглу... Умылся, подмигнул
сыну, и они ушли в горницу.
-- Давай попробуем...
Наточил
проволочку --
может, су­меем
наколоть
парочку.
Кончик
проволочки
был тонкий-тонкий
--
прямо воло­сок. Андрей долго
ширял этим кончиком в капельку воды. Пыхтел... Вспотел даже.
--
Разбегаются, заразы... Нет,
толстая, не
наколоть. Надо тоньше,
а
тоньше уже
нельзя
-- не
сделать.
Ладно,
счас
поужинаем,
попробуем
их
током...
Я
батарейку
прихватил:
два
проводка
подведем
и
законтачим.
Посмотрим, как тогда они будут...
И
тут-то
во время ужина
нанесло
неурочного:
зашел Сергей
Куликов,
который работал
вместе
с
Андреем в "Заготзерне". По случаю субботы Сергей
был под хмельком, потому, наверно, и забрел к Андрею -- просто так.
В
последнее
время
Андрею
было
не
до
выпивок,
и он
с удивлением
обнаружил, что
брезгует пьяными. Очень
уж
они глупо ведут
себя и говорят
всякие несуразные слова.
-- Садись с нами, -- без всякого желания пригласил Анд­рей.
-- Зачем? Мы вот тут... Нам што? Нам -- в уголку!..
"Ну чего вот сдуру сиротой казанской прикинулся?"
-- Как хочешь.
-- Дай микробов посмотреть?
Андрей встревожился.
--
Каких
микробов? Иди проспись,
Серега...
Никаких
у меня микробов
нету.
-- Чего
ты скрываешь-то? Оружию, што ли, прячешь? Научное
дело... Мне
мой парнишка все уши прожужжал: дядя
Андрей всех микробов хочет уничтожить.
Андрей!.. -- Сергей стукнул себя
в грудь кулаком,
устремил свирепый взгляд
на
"ученого". -- Золотой памятник отольем!.. На весь
мир прославим! А я



с
тобой рядом работал!.. Андрюха!
Зое Ериной, хоть она тоже не выносила пьяных, тем не менее лестно было,
что говорят про ее мужа -- ученый. Скорей по привычке поворчать
при случае,
чем из истинного чувства, она заметила:
--
Не могли
уж
чего-нибудь
другое
присудить? А
то
--
микроскоп.
Свихнется
теперь мужик -- ночи
не
спит.
Што
бы -- пылесос
какой-нибудь
присудить... А то пропылесосить -- и нечем, не соберемся никак купить.
-- Кого присудить? -- не понял Сергей.
Андрей Ерин похолодел.
-- Да премию-то вон выдали... Микроскоп-то этот...
Андрей хотел
было как-нибудь -- глазами -- дать понять Сергею,
что...
но куда там! Тот уставился на Зою как баран.
-- Какую премию?
-- Ну премию-то вам давали!
-- Кому?
Зоя посмотрела на мужа, на Сергея...
-- Вам премию выдавали?
-- Жди, выдадут они премию! Догонют да ишо раз выда­дут. Премию...
-- А
Андрею ..далее 

<ght -->