Василий Шукшин. Рассказы


кровати.
Никогда не ел такого
вкусного
хлеба. До
чего же душистый, мягкий,
чуть солоноватый,
даже есть
жалко; я все поглядывал,
сколь­ко осталось. Мы не
услышали,
как открылась
дверь... Услы­шали:
-- Уже пакостить начали? -- С порога
на нас
глядела
хо­зяйка. У меня
все оборвалось внутри.
-- Зачем ты взял сайку?
И -- вот истинный Бог, не вру -- я сказал:
-- Я думал, она чужая.
-- Чужая... Нехорошо так
делать. Это --
воровство
назы­вается. Я вот
скажу отцу с матерью...
Что-то я вконец растерялся... Вдруг спросил:
-- Горошину-то вытащили?
-- О какой! -- удивилась хозяйка. -- Хитрит еще. -- И ушла.
Мне стало совсем невмоготу.
-- Пойдем домой? -- предложил я Тале.
-- Счас, давай только
доедим,
--
легко
согласилась она.
Она твердо
помнила наказ мамы: не есть на ходу, а -- сядь, съешь, чего у тебя там есть,
тогда уж ходи или бегай.
Я увидел в окно, что
хозяйка пошла в сарай, и заторопил Талю. Она было
заупрямилась, но все же пошла.
Я помнил, что мы к
воротам подъехали
слева, если стоять к ним
лицом,
значит, теперь надо -- вправо.
Пошли вправо. Дошли
до
перекрестка... Я не
знал, как дальше. Спросил ка­кого-то дяденьку:
-- Как бы нам до Ч-ского тракта дойти?
-- А зачем? -- спросил дяденька.
-- Нам мама сказала туда идти. Она
нас там
поджидает. -- Раньше всего
другого, что значительно облегчает эту жизнь, я научился врать. И когда врал
и мне не верили, я чуть не
плакал от
обиды. Дяденька внимательно посмотрел
на меня, на Талю... И показал:
-- Вот
так
прямо --
до
перекрестка, потом улица налево пойдет -- по
ней, а там, как дойдешь до водонапорной баш­ни,
большая
такая,
там спроси
снова.
От водонапорной башни дорогу
дальше показала тетень­ка и даже прошла с
нами немного.
Долго ли,
коротко
ли мы шли, а к Ч-скому тракту вышли. Там мы сели на
взгорок
и стали ждать, кто бы нас подвез до нашей деревни. Там, на взгорке,
к
вечеру уже, нашли нас
ма­ма с папкой. Таля плакала
-- хотела есть, мной
потихоньку овладевало отчаяние...
-- Таленька!.. Доченька ты моя-а!..
Я думал, мне крепко влетит. Нет, ничего.
Скоро началась война. Мы вернулись в деревню...
Папку взяли на войну.
В 1942 году его убили.
Гоголь и Райка
В войну, с самого ее начала, больше всего стали терзать нас, ребятишек,
две беды: голод и холод. Обе сразу навалива­лись, как подступала бесконечная
наша сибирская зима со
своими
буранами и
злыми
морозами. Летом -- другое
дело.
Летом пошел поставил на ночь перемета три-четыре, гля­дишь,
утром --
пара
налимов есть. (До
сего
времени сладост­но
вздрагивает
сердце,
как
вспомнишь живой,
трепетный дерг бечевы в руках, чириканье ее по воде, когда
он начинает там "водить".) Или пошел назорил в околках сорочьих яиц, испек в
золе -- сыт. Да мало ли! Будь попроворней да имей башку на плечах -- можно и
самому прокормиться, и домой принести. Но зима!..
Будь она трижды проклята,
эта зимуш­ка-зима!.. И воет и воет над крышей, хлопает плахами... Все тепло,
какое было с утра в
избе,
все к вечеру высвистит, сколько ни
наваливай на
порог, под дверь, тряпья, как ни старайся утеплить окна. Или наладятся такие
морозы,
что
в
сенцах трескотня
стоит и,
кажется, вот-вот,
еще маленько
поддаст, и полопаются стекла в окнах. Выскочишь на минуту в ограду, в пригон
-- тебя точно в сугроб голенького,
и рот ледяной
ладошкой
запечатают. А в
притоне -- корова... Вот горе-то: сена
в обрез, ей жевать и
жевать в такую
стужу, а где возьмешь,
зиме еще
конца не видно. Сделаешь свое малое дело и
пулей опять в избу -- от холода жгучего, в нестерпи­мой боли за корову: чтоб
уж хоть не видеть ее, понурую,
всю в инее, с печальными глазами.
И в
избе
нет покоя: тут --
худо-бедно
-- согреешься, а она там стоит... И только на
ночь
дадим ей охапку сена,
и все.
И
так и
видишь
все время беско­нечно
печальные коровьи глаза
-- прямо в
душу глядят. Она ведь кормилица. Она по
весне принесет молоко
и теленка -- это такая суматошная радость
в эти дни,
когда
наша Райка
(корова) вот-вот отелится. Тут весна,
теплеет уже, а тут
скоро заскользит по полу нежными копытцами, может, Бог даст, те­лочка. (Мы в
прошлом
году сдали телочку в колхоз. Нам
дали муки,
много жмыха
и чайник
меда.
Долго,
конечно, такого ..далее 




Все страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212

На главную страницу

Жизнь в датах | Генеалогия | Энциклопедия | Публикации | Фотоархив | Сочинения | Сростки | Жалобная книга | Ссылки



Hosted by uCoz<ght -->