-- Я больше не могу! -- заявил снабженец. -- Все!
Остановились.
-- Как это не можешь? -- спросил Павел.
-- Не
могу! Ясно?.. --
Снабженец глотнул
ветра, закаш­лялся. -- Надо
же... кха-кха-кха!.. Надо ж понимать, идиоты! Никуда нам не выйти! -- Он сел
на снег и согнулся в новом приступе кашля. -- Я зароюсь в снег и пережду.
К нему подошел Павел. Склонился.
--
Идти
надо,
чего
ты
слюни-то
распустил! Куда
заро­ешься,
дура
сырая?..
Замерзнешь
тут,
как
кочерыжка, и все. Он
на
сутки зарядил, не
меньше. Идти надо!
-- - Уйди от меня, трепач! -- взвизгнул снабженец и заматерился.
Павел облапил его, стал поднимать.
--
Пойде-ешь!.. Как
Исусик
пойдешь
у
меня,
ухажер
су­чий.
Я
те
зароюсь...
Снабженец отчаянно упирался,
хрипло, всхлипами ды­шал... Плюнул в лицо
Павлу.
-- Гад! Завел!..
Павел
развернулся и
навесил
снабженцу в
челюсть.
Тот упал
в снег.
Федор, стоявший до
этого в
сторонке, подошел к ним, оттолкнул
Павла. Взяв
снабженца за грудки, поднял.
-- Кому
сказано:
идти! А то,
если
я разок вмажу, от тебя
одна доха
останется. Шагай!
Снабженец покорно пошел.
--
Погоди, -- сказал Федор.
--
Давай
твою доху, а
сам на­девай мой
полушубок -- легче будет.
Снабженец молча снял доху, надел легкий, удобный в ходьбе полушубок.
Павел вышел вперед... И опять пошли.
Часа в четыре
ночи Павел остановился, расстегнул полу­шубок, вытряхнул
из-за пазухи снег, сказал без особой ра­дости:
-- Буланово -- собак слышно. -- Он устал смертельно.
Постучались в крайнюю избу.
Их
спросили из-за двери, кто они, откуда... Павел назвал себя, Федора.
Им сказали, что не знают таких. Павел заорал:
-- Вы что, с ума там посходили?! Люди подыхают, а они допрос учинили!
-- Вышибай дверь, -- робко и устало посоветовал снаб­женец.
Их впустили.
В избе выяснилось: это не Буланово, а зверосовхоз "Маяк".
Павел аж присвистнул.
-- Какого кругаля дали!
Снабженец осторожно отряхивался у порога.
Федор снял доху,
повесил на
стену. Снабженец снял ее, вынес в сенцы и там долго отряхивал с нее снег.
-- Водки теперь, конечно, не достать? -- спросил Павел.
-- Какая водка! -- воскликнул хозяин, зевая
и кутаясь
в
одеяло --
в
избе
выстыло. Из-за его спины выглядывала не­довольная заспанная жена. -- Я
б счас сам с удовольствием похмелился.
--
Ну,
нет
так
нет. На нет,
говорят,
и спроса
нет,
--
груст­но
согласился Павел.
Снабженец долго устраивал доху на вешалку, потом при­сел на припечье.
-- Давай спать, Федор, -- сказал Павел. -- Небось не простынем.
Они расстелили на полу полушубки, легли, не раздеваясь.
Хозяин дал им укрыться свой тулуп.
Снабженец залез на печку.
Погасили свет.
-- Стретили Новый год, -- вздохнул Павел. -- Язви тя в душу.
Буран
колотил
по
крыше дома.
В печной
трубе тоскливо завывало.
Во
дворе, под окнами, скулила
собака. Громко хлопали ворота --
когда входили,
забыли их закрыть.
-- Ворота-то... черти вы такие, -- сказал хозяин. -- Рас­хлещет теперь.
Пришельцы промолчали -- никому не хотелось идти за­крывать ворота.
Минут десять лежали тихо.
-- Слышь,
на печке! --
строго
сказал Павел. -- У тебя
есть водка. В
карманах, в дохе. Я видел вчера. Мы же отдадим тебе...
-- Была, -- откликнулся негромко снабженец. -- Потерял я ее. Выронил.
Павел повернулся на бок и затих.
С печки
послышалось
ровное
посапывание.
Павел
не­слышно
поднялся,
подошел
к дохе снабженца и
стал
шарить
по карманам -- искал водку. Водки
действительно не было.
В
одном кармане
он
наткнулся на какой-то странный
колю­чий предмет.
Павел вытащил
его,
зажег спичку
-- то
была
маленькая
капроновая елочка, увешанная крошечными
иг­рушечками.
Елочка была мокрая и
изрядно помятая у осно­вания. У
крестовинки
прикреплена ..далее 

<ght -->