опять мне.
-- А то завтра же вылетишь отсудова!" Эх, тут мы снова, все
трое,
-- возмущаться,
показывать, что мы тоже
за­коны знаем!
"Как это --
"вылетишь"?! Как
это! Он
боль­ной!.."
--
"А
вы --
марш
на улицу!
Вон
отсудова!.."
Так мы там упражнялись в пустом гулком вестибюле.
"Словом,
женщина-вахтер
не впустила моих товарищей ко
мне, не дала и
там поговорить и стала их выгонять. Я попро­сил, чтобы они нашли такси..."
Тут наступает
особый момент в наших
с НЕЙ отношени­ях. Когда товарищи
мои
ушли ловить такси, мы замолчали...
И стали смотреть друг на друга: кто
кого пересмотрит.
И еще раз хочу сказать -- боюсь, надоел
уж с этим --
не
помню ЕЕ лица, хоть убей. Но отлично помню -- до сих пор это чувст­вую, -- с
какой враждебностью,
как презрительно ОНА
не
верила,
что я
вот так
вот
возьму и уеду.
Может, у НЕЙ
дра­ма какая была в жизни, может, ЕЙ много раз
заявляли
вот так же: возьму и сделаю!.. А не делали, она обиделась на ве­ки
вечные, не знаю, только ОНА прямо смеялась и особо как-то ненавидела меня за
это трепаческое заявление
--
что
я уеду. Мы еще
некоторое время смотрели
друг
на друга... И я пошел к выходу. Тут было отделился от стенки
какой-то
мужчина и сказал:
"Э-э, куда
это?"
Но я
нес
в
груди
огром­ную
силу и
удовлетворенность. "Прочь с дороги!" --
сказал я, как Тарас Булъба. И вышел
на улицу.
Был морозец, я в тапочках, без шапки... Хорошо,
что
больничный костюм
был темный, а без шапок многие хо­дят... Я боялся, что таксист, обнаружив на
мне
больничное,
не
повезет.
Но
было
уже
и темновато.
Я беспечно,
не
торо­пясь,
стараясь
не
скользить
в тапочках, чтобы
тот
же
таксист
не
подумал, что я пьяный, пошагал
вдоль тротуара, огля­дываясь назад,
как это
делают люди, которые хотят взять такси. Я
шел и
думал: "У меня же ведь еще
хроническая пневмония...
Я же прямо горстями нагребаю в грудь воспа­ление".
Но
и тут
же с
необъяснимым
упорством
и злым удовлетворением
думал:
"И
пусть".
А друзья
мои в другом месте тоже ловили
такси. На мое счастье я скоро
увидел зеленый огонек...
Все
это я
и рассказал
в "Объяснительной
записке".
И ко­гда
кончил
писать, подумал: "Кляуза, вообще-то..." Но тут же сам себе с дрожью в голосе
сказал:
-- Ну, не-ет!
И послал свой ДОКУМЕНТ в больницу.
Мне
этого
показалось мало: я попросил
моих вологод­ских
друзей тоже
написать ДОКУМЕНТ и направить
туда же. Они написали,
прислали мне, так как
точного адреса больницы не знали. Я этот их ДОКУМЕНТ в больницу не послал --
я
и про свою-то "Объяснительную записку" сожа­лею теперь, -- а
подумал: "А
напишу-ка я документальный рассказ! Попробую, по крайней мере. И приложу оба
ДО­КУМЕНТА".
Вот -- прикладываю и их ДОКУМЕНТ.
г. Москва, ул. Погодинская,
клиника пропедевтики, Главному врачу
Настоящим письмом обращаем Ваше
внимание на
следую­щий возмутительный
случай, происшедший в клинике 2 декаб­ря в период
с 18 до 19 часов. Приехав
из
другого
города
по
делам, связанным
с
писательской
организацией, мы
обратились к дежурной с просьбой разрешить свидание с находившимся в клинике
Шукшиным
В.
М.
Вначале
дежурная
разрешила
свида­ние и
порекомендовала
позвонить на
этаж. Но, узнав фамилию
больного,
вдруг переменила решение и
заявила: "К нему
я вас не пущу". На
вопрос "почему?" --
она не ответила и
вновь ..далее 

<ght -->