жадности пил.
Видел,
как по ржа­вому
дну
гоняются друг за другом крохотные светлые пес­чинки.
"Как живые", -- подумал старик. С трудом поднялся, взял бутылку и пошел
к шалашу.
А там, у
шалашика, сидит на
пеньке старик в шляпе и с палочкой.
Покуривает.
-- Доброго
здоровья, -- приветствовал старик
в шляпе.
--
Увидел
--
человек, присел отдохнуть. Возражений нет?
-- Чего ж?
-- сказал Анисим. -- Давай сюда, тут все же маленько не так
жарит.
-- Жарко,
да. -- Старик в шляпе вошел тоже в шалашик, сел на траву. --
Жарковато.
"В добрых штанах-то... зеленые будут", -- подумал Анисим.
-- Хошь, садись со мной? -- пригласил он.
--
Спасибо, я поел недавно. -- Старик в шляпе внима­тельно смотрел
на
Анисима, так что тому даже не по себе ста­ло. -- Косишь?
-- Надо. Нездешний, видно?
-- Здешний.
Анисим глянул на гостя и ничего не сказал.
-- Не похож?
-- Пошто? Теперь всякие бывают. -- Анисим захрумкал огурцом... И уловил
взгляд
гостя:
тот
смотрел
на нехитрую
крестьянскую
снедь на
тряпочке.
"Хочет, наверно".
-- Подсаживайся, -- еще раз сказал он.
-- Ешь, тебе еще полдня работать. Робить.
-- Да хватит тут!
Городской старик снял шляпу,
обнаружив
блестящую лысину, придвинулся,
взял огурец, отломил хлеба.
-- У тебя газеты нету? -- спросил Анисим.
-- Зачем? -- удивился гость.
-- Иззеленишь штаны-то. Штаны-то добрые.
-- А-а... Да шут с ними. Ax, огурцы!..
-- Што?
-- Объеденье!
-- Здешний, говоришь... Откуда?
-- Тут близко...
Не верилось Анисиму, что гость из этих мест -- непохоже действительно.
-- Сейчас-то я не здесь живу. Родом отсюда.
-- А-а. Погостить?
-- Побывать надо на родине... Помирать скоро. Ты из какой деревни-то?
-- Лебяжье. Вот по этой дороге...
-- Один со старухой живешь?
-- Ага.
-- Дети-то есть?
-- Есть. Трое. Да двоих на войне убило.
-- Где эти трое-то? В городе?
-- Один
в городе, Колька. А девахи
замужем...
Одна в
Чебурлаке,
за
бригадиром
колхозным, другая
--
та
подальше.
-- Не сказал,
что
другая
замужем не за русским. -- Была Нин­ка-то по весне. Ребятишки большие уж.
-- А Колька-то в каком городе?
-- Да он -- и в городе, и не в городе: работа у его какая-то непутевая,
вечно ездит: железо ищет.
-- А какой город-то?
-- В Ленинграде. Пишет
нам, деньги присылает... Так-то
хорошо
живет.
Хочет тоже приехать, да все не выберется. Может, приедет.
Городской старик отпил немного молока, вытер платком губы.
-- Спасибо. Хорошо поел.
-- Не за што.
-- Косить пойдешь?
-- Нет, обожну маленько. Пусть свалится маленько.
-- Колька-то с какого года? -- спросил еще гость.
--
С
двадцатого.
--
Тут
только
Анисим
подумал:
"А
чего
это он
выспрашивает-то все?" Посмотрел на гостя.
Тот невесело как-то, но и не так чтобы уж совсем печаль­но усмехнулся.
-- Вот так, земляк, -- сказал.
"Чудной какой-то, -- подумал Анисим. -- Старый -- чу­дить-то".
-- Здоровьем-то как? -- все пытал городской.
-- Бог милует пока... Голова болит. У нас
полдеревни го­ловами маются,
молодые даже.
-- Из родных-то есть кто-нибудь? Братья, сестры...
-- Нет, давно уж...
-- Умерли?
-- Сестры умерли, брат ишо с той войны не пришел.
-- Погиб?
-- Знамо. Пошто с войны не приходют?
Городской закурил. Синяя слоистая
струйка дыма
потя­нулась к
выходу.
Здесь, в шалаше, в зеленоватой тени, она была отчетливо видна, а
на светлой
воле сразу
куда-то дева­лась, хоть
ветерка
-- ни
малого
дуновения -- не
было.
Звене­ли кузнечики;
посвистывали, шныряя в кустах, птахи; роня­ли на
теплую грудь земли свои нескончаемые трели хохлатые умельцы.
По высокой
травинке у
входа
в шалаш взбиралась
вверх божья коровка.
Лезла упорно, бесстрашно... Старики
загля­делись на нее. Коровка долезла до
самого верха, покачалась на макушке, расправила
крылышки
и полетела как-то
боком над травами.
-- Вот и прожили мы свою жизнь, -- негромко сказал го­родской старик.
Анисим вздохнул: до
странного показалась знакомой эта фраза.
Не фраза
сама, а то, как она была сказана: так говорил отец, когда задумывался: с еле
уловимой усмешкой,
с легким удивлением. Дальше он еще сказал бы: "Мать твою
так-то". Ласково.
-- Не грустно, земляк?
-- Грусти не грусти -- што толку?
-- Што-то должно помогать человеку в такое время?
-- У тебя болит, што ль, чего?
--
Душа.
Немного.
Жалко...
не
нажился.
Не ..далее 

<ght -->