умеешь -- пе­няй на себя. Но,
кроме
всего
прочего,
должен
быть
вкус,
по­тому
что...
если
держать,
например,
две
коровы и
семна­дцать свиней --
это тоже
считается хорошо.
Должен
быть современный уровень -- во
всем. Держи,
но пока не пей:
мы на
брудершафт выпьем. Я себе кофе налью.
-- Как это? -- спросила Валя.
-- На брудершафт-то? А вот так вот берутся... Дай руку.
Вот так берут,
просовывают...
--
Владимир
Семеныч
пока­зал.
--
Так?
И
--
выпивают.
Одновременно. Мм?
--
Влади­мир Семеныч близко заглянул опять в глаза Вале.
-- Мм? -- губы его чуть дрожали от волнения.
-- Господи!.. -- сказала Валя. -- Для чего так-то?
--
Ну,
происходит...
тесное
знакомство. Уже
тут... со­знаются друг
другу. Некоторый союз. Мм?
-- Да что-то мне... как-то... Давайте уж прямо выпьем.
-- Да нет, зачем же прямо-то? -- Владимир Семеныч хо­тел улыбнуться, но
губы
его свело от волнения, он только покривился.
И глотнул. -- Мм?
Зачем
прямо-то? Дело же в том, что тут образуется некоторый союз... И
скрепляется
поцелуем. Я
же не
в
Карачарове
это
узнал, --
Владимир
Се­меныч
опять
глотнул. -- Мм?
-- Да ведь неспособно так пить-то!
-- Да почему же неспособно?! -- Владимир Семеныч
придвинулся ближе, но
у него это
вышло неловко, он
рас­плескал кофе из
чашечки.
--
Вовсе даже
способно. Почему неспособно-то? Поехали. Музыка такая играет... даже жал­ко.
Неужели у тебя не волнуется сердце? Не волнуется?
--
Да
бог
ее знает... --
Вале
было
ужасно
стыдно,
но она хотела
преодолеть
этот стыд --
чтобы
наладился
этот
со­временный
уровень, она
хотела, чтобы
уж он
наладился,
черт с ним совсем, ничего не
поделаешь --
везде его требу­ют. -- Волнуется, вообще-то. А зачем говорить-то про это?
-- Да об
этом
целые
тома
пишут! -- воскликнул
ободрен­ный Владимир
Семеныч.
--
Поэмы
целые пишут! В
чем
де­ло? Ну?
Ну?.. А то
шампанское
выдыхается.
-- Да давай прямо выпьем! -- сказала Валя
сердито. Ни­как она не могла
развязаться. -- Какого дьявола будем косо­бочиться?
-- Но образуется же два кольца... --
Владимир Семеныч растерялся от ее
сердитого голоса. -- Зачем же ломать традицию? Музыка
такая играет... Мы ее
потом еще разок за­ведем. Мм?
-- Да не мычи ты, ну тя к черту! -- вконец чего-то обозли­лась Валя. --
Со своей музыкой... Не буду я
так пить. Ото­двинься. Трясется сидит, как...
-- Валя сама отодвинулась. И поставила фужер на стол.
--
Выйди отсюда, -- негромко, зло сказал Владимир Се­меныч. -- Корова.
Дура.
Валя не
удивилась такой
чудовищной перемене. Встала
и пошла надевать
плащ. Когда одевалась, посмотрела на Владимира Семеныча.
-- Корова, -- еще сказал Владимир Семеныч.
-- Ну-ка!..
--
строго сказала
Валя. --
А то
я те пообзываюсь
тут!
Сам-то... слюнтяй.
Владимир Семеныч
резко
встал... Валя поспешно вышаг­нула из квартиры.
Да
так
крепко
саданула дверью, что от стены
над косяком
отвалился кусок
штукатурки и неслыш­но упал на красный коврик.
-- Корова, -- еще раз сказал Владимир Семеныч. И стал убирать со стола.
После
этого Владимир Семеныч
долго
ни
с
кем не знако­мился.
Потом
познакомился с одной... С Изольдой Вик­торовной. Изольда Викторовна покупала
дешевенький
гар­нитур,
и Владимир
Семеныч
познакомился с
ней.
Она тоже
разошлась ..далее 

<ght -->