-- А они недовольны, что тебе придется некоторое время у них жить.
-- А что тут такого, я никак не пойму? Ну, пожил бы пару недель...
--
Нет,
вот
они такие
люди,
что
недовольны. Прямо
не
говорят, а
недовольны, видно. Как туг быть?
-- Я бы спросил: "Вам што, не глянется, што я пока по­живу у вас?"
--
А
они: "Да нет,
Иван, что ты! Пожалуйста, располагай­ся!" А
сами
недовольны, ты это прекрасно понимаешь. Как быть?
-- Не знаю. А как там написано? -- Пронька кивнул на сценарий.
--
Да
тут...
иначе.
Ну
а
притвориться
бы ты
смог?
Ну-ка
давай
попробуем?
Они плохие люди, черт с
ними, но тебе действительно негде жить.
Не ехать же обратно в деревню. Давай с самого начала. Помни только...
Зазвонил телефон. Режиссер взял трубку
-- Ну... ну... Да
почему?!
Я
же
говорил!.. Я показывал, ка­кие!
А,
черт!..
Сейчас
спущусь. Иду. Проня, подожди пять минут. Там у нас путаница
вышла...
-- Не слушаются? -- поинтересовался Пронька.
-- Кого? Меня?
-- Но.
Режиссер засмеялся.
-- Да нет, ничего... Я скоро. -- Режиссер вышел.
Пронька закурил.
Вбежала красивая женщина с портфелем. На ходу спро­сила:
-- Ну, как у вас?
-- Никак.
-- Что?
-- Не выходит. Там другой написан.
-- Режиссер просил подождать?
-- Ага.
--
Значит,
подождите. -- Женщина порылась в стопке
сценариев,
взяла
один... -- Может,
вам сценарий пока дать почитать? Почитайте пока.
Вот тут
закладочка -- ваш эпизод.
Она сунула Проньке сценарий, а сама
с другим убежала. И никакого у нее
интереса
к Проньке
больше не
было.
И
во­обще
Проньке
стало
почему-то
тоскливо. Представилось, как приедет
завтра утром к
станции битком набитый
поезд, как побегут все через площадь -- занимать места в автобу­сах... А его
не будет там, и
он не заорет весело на бегу: "Давай, бабка,
кочегарь, а то
на
буфере
поедешь!" И не
мелькнут потом среди
деревьев первые
избы
его
деревни. Не пахнет кизячным дымом... Не встретит
мать на пороге при­вычным:
"Приехал.
Как
она
там?" И
не ответит
он, как
при­вык отвечать: "Все
в
порядке". -- "Ну, слава Богу".
Он положил сценарий на
стол, взял толстый цветной карандаш и на чистом
листке бумаги крупно написал:
"Не выйдет у нас.
Лагутин Прокопий".
И ушел.
OCR: 2001 Электронная библиотека Алексея Снежинского
Вечно недовольный Яковлев
Приехал в отпуск в село Борис Яковлев... Ему
-- под со­рок, но семьи в
городе
нету,
была
семья,
но
чего-то
разла­дилось,
теперь
--
никого.
Вообще-то
догадывались,
почему
у него -- ни
семьи,
никого:
у
Яковлева
скверный характер. Еще по
тем временам, когда
он жил
в селе
и
работал в
кол­хозе, помнили: вечно он с каким-то
насмешливым огоньком в глазах, вечно
подоспеет с ехидным словом... Все
присмат­ривается
к людям, но
не
идет с
вопросом или просто с от­крытым словом, а все как-то
-- со стороны норовит,
сбоку:
сощурит
глаза
и
смотрит,
как
будто
поджидает,
когда
человек
неосторожно или глупо скажет, тогда он
подлетит, как ястреб, и клюнет. Он и
походил на ястреба: легкий, поджа­рый, всегда настороженный и недобрый.
У
него
тут
родня
большая: мать
с
отцом еще
живые...
Со­брались,
гульнули. ..далее 

<ght -->